Джейк Джилленхол о страусах и России

Джейк Джилленхол шутит всегда. Постоянно. Даже если он отвечает серьезно – будьте готовы к подвоху: парень либо дурит вас, либо к финалу вспомнит джокеровскую фразу «Why so serious?» и выдаст какой-нибудь прикол. Джейк уверяет, что именно по этой причине и согласился сниматься в «Принце Персии: Пески времени»: его персонаж принц Дастан точно такой же – не воспринимает себя всерьез. Так что, попав в промо-машину кампании фильма, Джейк отрывается по полной. Мы знаем, что все самые сложные трюки он делал сам, а всякую легкую мелочь оставлял дублерам (ну-ну). Что он отращивал волосы полгода и теперь ужасно сочувствует женщинам, потому что мыть длинные волосы – мука! И вообще вся его диета по создание могучего образа – это шампунь и кондиционер, вода в душе и мыльная пена. Самым сложным на съемках для Джейка было изображать британский акцент: поскольку практически вся съемочная группа была британская, то было решено, что единственный американец не должен выбиваться в языковом ряде, и Джейку пришлось упорно тренировать произношение. Страусы были не так страшны, как акцент! И все это Джилленхол рассказывает либо с каменно-серьезным лицом, либо с хитрым прищуром. Поди разбери, где шутит.

На пресс-конференции в Москве Джейк обаял всех журналистов юмором и чеширской улыбкой. Удивил тем, что оказался высоченным и широкоплечим — все почему-то думали, что Джейк маленький и миниатюрный, ан нет )) На круглых столах парень также старался развлекаться, как мог: к одной группе журналистов ворвался заранее, когда там еще сидела Джема Артертон, уходя от двух других, закрывал тайком двери так, что потом Майкл Ньюэлл долго не мог попасть на интервью. С таким безобразником, конечно, хотелось бы поговорить пожестче и подольше, но мы были ограничены во времени, поэтому – что получилось. Свои вопросы традиционно выделяю курсивом.

— Джейк, вы как-то представляли себе прошлое своего персонажа – его детство, родителей?
— Ну, принц не знал своих родителей, потому что он ведь сирота. Но, конечно, у нас была небольшая история его прошлого, с которой мы и начали снимать фильм. У меня в голове сложилась такая картинка: у принца есть ожерелье, он его носил еще ребенком в начале фильма и сохранил на протяжении всего фильма. Я решил, что это что-то, что ему осталось от родителей, что он получил в детстве.

— Что бы вы взяли с собой в реальную жизнь из образа принца Дастана – кроме кинжала времени?
— Ага, кроме кинжала… ну, что еще можно взять? Думаю, я бы взял два моих меча – они очень крутые. Понятно, что я бы по улицам каждый день вооруженный не ходил, но мне и правда очень бы хотелось сохранить эти мечи. (суперсерьезно) Я вообще, вы знаете, хотел прийти на интервью с мечами, в костюме – но потом подумал, что идея не очень.

— Были ли какие-то трудности во время съемок – технические или по воплощению характера персонажа?
— Да там не надо было ничего играть! (смеется) Было забавно то, что для роли мне надо было привести себя в отличную форму – и я ужасно раскачал руки. У меня там был кожаный нагрудник, и вот когда мы снимали первую сцену – мне надо взобраться по стене, мои люди стреляют в нее стрелами, а я хватаюсь за них и взбираюсь – так вот, я не мог поднять руку высоко, потому что мускулы были очень большими и упирались в нагрудник. Нелепость какая-то! Помню это ощущение: мне надо выглядеть крутым, прыгать с одного предмета на другой, я такой руку задираю, хватаюсь – мимо! И падаю назад! И все такие типа думают: боже, он же должен быть экшен-героем! Я потом в конце-концов сделал надрезы у плечей, чтобы уже снять эту сцену. А то ведь целый день не мог сделать эти прыжки.

— Что бы вы хотели попробовать в образе Дастана – то, что не успели сделать в первом фильме? Возможно, в сиквеле?
— Думаю, было бы здорово сделать еще больше паркура. В фильме его и так достаточно – но есть ведь еще какие-то особенности, мы ведь сделали не все, что возможно в этом виде спорта. Я бы с удовольствием выполнил еще какие-нибудь трюки. И я бы развил отношения между Дастаном и Таминой – было бы здорово сделать в этом направлении еще что-нибудь.

— Вы пробовались на роль Человека-Паука, но повезло Тоби Магуайеру. Вам удалось это компенсировать, сыграв Аквамена в сериале «Красавцы»? И вообще вот вы сыграли же, наконец, супергероя…
— Ну, слава богу, Дастан не супергерой. Вообще нет никакой компенсации в реальном мире или выдуманном телемире. Думаю, это было просто… ну, такого персонажа я бы хотел сыграть, но Аквамен в «Красавцах»– это же несерьезно, это было неправдой. А «Принц Персии – этот герой мне ближе, потому что у него большое чувство юмора. Я поэтому и согласился его сыграть.

— Знакомы ли вы с российским кинематографом, получали ли предложения от российских режиссеров и как вообще смотрите на то, чтобы сыграть в российском кино? И что думаете о России?
— Что я думаю о России? Ну, я здесь еще недолго, чтобы как-то говорить об этом. Все здесь очень милые и заботливые. Мы прилетели вчера ночью – и все были очень добры, заботились о том, чтобы мы хорошо провели время. Надеюсь, через пару дней у меня будет больше впечатлений после того, как мы прогуляемся по Москве (и да, надежды Джейка осуществились, как мы знаем). Насчет русских режиссеров — нет, мне никто роли не предлагал, по крайней мере, те, кто родился в России, а не просто имеет русские корни. У меня вот тоже русские корни, мои прапрадедушка с бабушкой приехали в Америку из России, так что я чувствую связь с Россией. (смущенно) Чувствую, что я немного вас понимаю, хотя и родился в Лос Анжелесе. Но Россия – невероятное место, часть моей истории, так что…

— Для вас как для актера что приятнее: изображать любовь с мужчиной в «Горбатой горе» или убивать противников, как в «Принце Персии»?
— (иронично) О, какой фантастический вопрос – интеллигентный, интересный… Для меня, когда делаешь такой фильм, как «Горбатая гора» или «Принц Персии» – это вызов. Любовные сцены в «Горбатой горе» были вызовом, да. Когда снимаешься в таком большом проекте, как «Принц Персии» – это тоже вызов, потому что там много экшена. Я бы не хотел противопоставлять одно другому, или выбирать что-то одно из этих двух проектов. Они оба для меня особенные. Но я бы сказал, что легче – делать экшен.

— Как вы считаете, определяет ли социальное происхождение судьбу человека? Может ли мальчик с улицы стать принцем?
— Ха! Ну, у нас в фильме это тоже не совсем обычный поступок. (опять невероятно серьезно) Вообще короли так поступали, когда боялись, что родные сыновья попытаются убить их и стать принцами или королями, так что они усыновляли кого-нибудь так, на всякий случай. (усмехается) Для меня это больше метафора, нежели что-то буквальное. Мудрый король увидел, что у кого-то доброе сердце, и дал ему жизнь, отличную от той, что он вел на улицах – такое возможно.

— А в настоящей жизни?
— Думаю, возможно, да. Почему нет? Все возможно. Даже повернуть время вспять.

— Что насчет страусов?
— (хохочет) Страусы! Давайте без них! Страусы… я бо-юсь страусов. Ну, да, ну да. Когда мы были на площадке, нам сказали: (шепотом) «Только не шумите возле страусов, иначе они разорвут вам лицо». Так что я как-то немножко испугался.

— Я хочу спросить о следующем вашем проекте – «Исходный код». Что вы можете рассказать о сценарии? Я видела фото со съемок – там какие-то драки у вас! Это тоже будет экшен?
— Вообще у меня два фильма на подходе. Один – «Любовь и другие наркотики» с Энн Хатауэй, где я играю аптекаря, который продает виагру…

— Хорошая работа!
-Угу. И второй – как раз «Исходный код», это такой научно-фантастический экшен фильм. Это будет что-то невероятное. Я в восторге от этого проекта. Там много драк, преимущественно таких – на кулаках.

— Я видела фото со съемок – где как раз снималась драка, было круто!
— Да-да, что-то такое и будет – очень круто! Фильм будет очень хорошим.

— Можете ли вы назвать своей любимого персонажа – или вы верите, что он еще не сыгран? Может быть, есть какой-то любимый несыгранный персонаж, к которому вы любите обращаться мыслями?
— О, я все понял, можно не переводить…(все смеются) Знаете, я не думаю о кино как о персонажах, мне кажется, что зрителям запоминается больше весь фильм, а не какой-то персонаж и только. Если снимаешься в кино, и твоя игра лучше, чем сам фильм… Для меня важнее весь фильм, в котором я снимаюсь – вот как я думаю об этом. Я, определенно, снялся в нескольких картинах, которыми очень горжусь. Что касается персонажа… думаю все же, что такой еще не сыгран. Я бы очень хотел сыграть футболиста Джо Нэмета – знаете такого? Еще очень бы хотел сыграть в мюзикле. Да много всего есть – хочу сняться в еще одном экшене, например. Нет ничего такого уж совсем одного особенного, о чем я мечтаю.