Василий Степанов: «Я сейчас в самопознании»

Не так давно Василий Степанов пообщался со мной для журнала «Здоровые люди» — рассказал о диетах и тренировках для «Обитаемого острова», о самом ярком детском воспоминании, о своих страхах и отношении к Богу: есть, что почитать, уверяю, так что спешите искать свежий номер! Здесь же мы с вами узнаем о том, что в журнал не вошло. Итак, Василий Степанов — о кино, музыке и кое-чем еще.

— Вася, расскажи про систему тросов, по которой вы делали трюки в «Обитаемом острове».
— Было две сцены: драка с бандой Крысолова в первом фильме и во втором — с героем Алексея Серебрякова. Это было поразительно! Я даже не знаю, как объяснить: надевается специальный пояс с тросиками толщиной с полмизинца. Там главное — научиться балансировать на них, чтобы потом ты мог грамотно приземляться, подлетать в воздух или падать. Но то, что мы делали — это еще цветочки. С нами работали каскадеры, которые ставили «300 спартанцев». Они показывали свои рабочие материалы для других фильмов, чтобы было понятно, что они вообще могут делать — там есть просто улетнейшие фишки! Человек отлетает от земли на 2 метра, потом падает, бежит, его еще раз выдергивают — очень круто!

— Серебряков рассказывал про технологию съемок самой драки и жаловался, что это было очень сложно.
— Да, нам с ним было очень тяжело. Во-первых, в Судаке, где мы снимали финальные сцены, стояла страшная жара — а мы в костюмах, физические нагрузки большие. Кошмар! Во-вторых, нашу с Серебряковым сцену снимали одним планом, в рапиде, круговой панорамой — это было что-то запредельное. Сначала ребята хотели все снять кусками, но мы специально попросили придумать один план, потому что так красивее и тебя ничем не «перебивает». Максим Осадчий сидел на камере — его возили по кругу в одну сторону, потом через какое-то время — в другую, а мы в этот момент работаем. Очень много пленки убили на это, катушку где-то — потому что подобную сцену сложно снять именно одним планом. Мы сделали дублей пять-шесть, но сначала все отрепетировали — знали эту сцену пошагово! Не знаю, может, такое уже где-то и было, но снимать драку на полторы минуты именно одним планом, где все эти удары, отыгрывания эмоций — просто поразительно. То, что я видел, мне очень понравилось. Для меня это круто — и опыт хороший.

Серебряков и Степанов в фильме

Рабочие моменты съемок

— Родители видели фильм? Что сказали?
— Да, видели — им понравилось. Но они люди не театральные — по поводу игры не могут ничего сказать. Им приятно, что ребенок снялся в кино. Папа рад, посмотрел, сказал: да, нормально. Маме тоже понравилось. Ну, главное, чтобы им было приятно.

— Твою семью, близких, не достают журналисты из-за твоей славы?
— Нет, слава богу. Я родителям дал установки: про меня никому ничего не рассказывать!

— В Интернете сейчас идут большие обсуждения твоего будущего: народ переживает, что ты сыграл потрясающий образ, которого не было в нашем кино — и теперь тебя загонят как раз в менты, в старшины, во все то, что сейчас есть у нас на экране и что ты сдавал на экзаменах в институте. Но этого на наших экранах в избытке — а хотелось бы, чтобы ты был разный или же сыграл простого парня из жизни.
— Мне бы тоже, конечно, хотелось сыграть нормального «парня из жизни», но пока рано об этом говорить. Кричать в 23 года: «Нет, я все-таки могу меняться!» — мне кажется, это как-то неправильно. Я тут подумал, что мне надо все-таки какой-то своей позиции придерживаться. Да, сейчас у меня такое амплуа. Если будет предлагаться что-то другое — пожалуйста. Любое амплуа можно перерасти, было бы желание и стремление к этому. А может, мне и понравится быть в таком героическом образе, почему нет. Если в нашем кино будут развиваться разные жанры, в том числе исторический экшн и фантастика, люди, я надеюсь, будут как-то менее болезненно на это реагировать. И если им будет интересно мое творчество — то уже вне зависимости от того, кого я сыграл: положительного героя или отрицательного, негодяя или любовника, социальную роль или что-то еще.

— Но пока что ты — герой. И некоторые тебя сравнивают с героем Сергея Бодрова 10 лет назад — его «Брат» тогда был героем времени.
— Я думаю, что меня с Бодровым сравнивать вообще никак нельзя, и с его героем тоже. Максим Каммерер — да, герой, но он супер-герой, про него сейчас комикс рисуют. Это совсем другой жанр, и, наверное, в нашем кино такого героя еще не было. А Данила Багров — более человечный и настоящий. Я про Бодрова слышал, что он даже не столько актер был, сколько потрясающая личность, и обладал такими качествами, которые просто были видны на экране. То есть потрясала не столько его актерская игра, а именно внутреннее насыщение и жизненная позиция. Поэтому я считаю, что здесь абсолютно два разных мира, реальный и фантастический, и то, что было у него — все равно было круче, чем то, что я сейчас сделал.

— Когда ты поступил в театральный — тебя что на самом деле больше всего удивило, чего ты не ожидал от театральной жизни и учебы?
— Да все удивило, наверное. Я думал, что нас там будут каким-то особым образом учить, будут какие-то правила, по которым надо заниматься — возможно, как в спорте. А оказалось, что ты сам себя в каком-то смысле образовываешь, воспитываешь под четким руководством, которое внешне не проявляется. И ты сам ищешь для себя пути, которые бы помогли быть убедительным на сцене. Я-то думал, что это все как-то по-другому будет.

— Ты рассказывал, что купил себе синтезатор. Освоил уже? И почему купил именно этот инструмент?
— Мне интересно научиться на нем играть. Давно хотел это сделать, и когда подвернулась возможность, подумал: дай куплю, пока деньги есть, а то ведь потрачу потом… Съездил на «Горбушку», купил, приволок домой — и так он и стоит: я оказался не готов к этому, просто времени нет освоить.

— А на гитаре играешь?
— Играю чуть-чуть — но тоже без особого энтузиазма. Могу иногда в компании сыграть что-нибудь такое — с юмором, скажем. Вообще у меня бывают моменты, когда меня «пропирает», мне нравится — играю какие-то аккорды и, как говорится, что вижу, то пою. Так, чисто посмеяться.

— Всех интересует, какая музыка тебе нравится.
— Действительно, самый популярный вопрос сейчас. У меня нет такого, чтобы фильтровать, отсеивать — что сейчас модно, что не модно, что современно, а что нет. Я в большей степени на радио полагаюсь: у меня в машине около 6 станций, я еду и постоянно их переключаю. Так и понимаю, что хорошо, а что нет. Мне и клубная музыка нравится, и рок, и попсу я иногда слушаю. Я не очень шарю в музыке-то, мне все нравится: и «Металлика», и какая-нибудь русская музыка, Высоцкого могу послушать, еще что-то. Если мне на слух и настроение что-то ложится — то слушаю.

— Ты в детстве с братом дрался?
— Конечно. Это ж нормально.

— Ты для него больше старший брат или товарищ?
— Ну, как сказать… мы все-таки живем каждый по-своему. Я брату не надсмотрщик, потому что он себя в детстве заявлял очень самостоятельным, и я понял, что давить на него или что-то там ему втирать про жизнь — смысла нет. Я тоже самостоятельный был. Родители надо мной особо не довлели, а брат на моем примере делал так, чтобы я на него не давил.

— Читала, тебе понравился фильм «Хитмен» — почему?
— Не знаю, мне кажется, там сделали неплохой образ хладнокровного убийцы — именно отстраненного, имеющего свои определенные цели и задачи.

— Что еще тебе из последнего кино понравилось?
— «Райское озеро» — я был просто шокирован. Я-то по плакату сначала подумал, что это ужастики — а это просто жесть. Вышел из кинотеатра просто в шоке, настолько был офигевшим от хладнокровия и безбашенности подростков. Мне кажется, это очень современный фильм. Дети играют во что-то, представляют себя героями и не замечают, как заигрываются. Но одно дело, когда это в хорошую сторону идет, и совсем другое — когда выливается в такие ситуации, как в фильме показано.

— Ты снялся с такими известными актерами, как Гармаш, Куценко, — а с кем бы еще хотел из нашего кино поработать?
— Я на эту тему не думал на самом деле. Пока не определил для себя. У меня сейчас главное — учеба.

— А свое кино хотел бы снять — вот как Петя Федоров?
— Сейчас не хотел бы. Я считаю, у меня для этого нет достаточного опыта. Я учусь пока. А если через какое-то время будет возможность что-то снять, если я буду понимать, что мог бы это сделать, и мне предложат — может, и снял бы. А сейчас — надо учиться, собой заниматься, так что я пока не готов к режиссерскому креслу. Я сейчас в самопознании.