Петр Тюшкевич: кайтсерфинг и дальнейшие планы

Петр Тюшкевич в 16 лет выиграл чемпионат России но кайтсерфингу, поступил в университет, бросил его и уехал выступать за американскую команду — в северной стране без волн его перспективы были никому не нужны. Сегодня, к 24 годам, он дважды стал чемпионом мира, закончил спортивную карьеру — молодежь уже на пятки наступает, — и думает, что делать дальше. Вариантов масса: трюки и рекорды, милые сердцу рекламодателей, а также тренировка российской команды.

В 2011 году Петр стал первым в мире человеком, который пересек на канте Балтийское море. Пришлось сделать две попытки: первый раз он по ошибке высадился на острове, и рекорд не засчитали. Второй раздул сильный ветер, превратившийся в ужасный шторм. Спасатели, которые должны были его страховать, спасались сами, в Питере посносило рекламные щиты. Расстояние в 67 км от Эстонии до Финляндии Тюшкевич шел больше четырех часов и несколько раз думал, что стоит на грани. После этого он, по собственному признанию, два дня не мог сесть на горшок — просто лежал. Теперь планирует скатиться с самой большой в мире волны «Челюсти», которая раз в год приходит на Гавайи, и стать первым русским, который сделает это на лоске с парашютом. Что же до передачи опыта молодым, то время для этого самое подходящее: Российская
федерация парусного спорта наконец взяла доску с кайтом под крыло, а Олимпийский комитет обещает включить зрелищный спорт в программу уже на следующих играх.

В роли тренера дважды чемпион снова сможет доказать миру, что по-настоящему упертым северным серферам отсутствие волны, короткий сезон, травмы и несправедливое судейство не помеха. А пока он поддерживает форму, боксируя в московских барах, посетителям которых не нравятся его серферский прикид и длинные волосы.

— У вас разбитые костяшки на правой руке.
— Выступил на «любительских соревнованиях» по боксу. Я очень мирный человек, но у нас люди неадекватно относятся к длинным волосам.

— Что, до сих пор есть такое?
— Ну да. Когда мне было пять лет, папа сказал, что в нашей стране танцы — для геев, и отдал меня на бокс.

— Как вас с ринга на кайт занесло?
— Мне всегда нравилась движуха. Я четыре года занимался мотокроссом, потом шоссейными гонками, был чемпионом России по вейкборду, а в 11-м классе выиграл чемпионат России по кайтннгу, поехал на чемпионат мира и занял предпоследнее место. Ужасно расстроился. Здесь-то я был лучший, а там вообще никто. Решил стать менеджером, поступил в СПбГУ, месяц отучился и понял: не мое. И поставил себе глупую цель — стать чемпионом мира. Говорят, когда начинаешь профессионально тренироваться, проводишь больше времени на берегу.
— Анекдот какой-то: сначала научитесь плавать, потом нальем воду.
— Это же большой спорт; травматичный, нужно подготовить тело: ОФП, растяжка. С головой тоже нужно работать, психологически готовиться к соревнованиям, бороться со стрессом. Мне музыка помогает. Я фанат Джими Хендрикса — даже на доске нарисовал его гитару. Я и сам гитарист в рок-группе. Мы сейчас писали песню новую, я спал последний раз позавчера.

— И все-таки — как у вас получилось стать профессиональным кайтбордистом? Это же совсем экзотический для нас вид спорта.
— Это правда: Россия не участвовала в развитии спорта, и организаторам соревнований не интересно было видеть на подиуме чемпиона из России. Поэтому первые год-два меня засуживали, не давали подняться выше шестого места. Меня пригласили в американскую команду, мы стали готовиться к чемпионату мира. Это заняло четыре года, было много проблем от травм до того же судейства.

— Типа как в фигурном катании?
— Вплоть до абсурда, когда все было очевидно, но мне давали второе место. В последний год у меня была очередная травма — я надорвал мышцы, пластину вшивали в живот. И врач сказал: если что-то пойдет не так, ты там порвешь, и все это вывалится. Но я решил рискнуть, и все хорошо закончилось. А после завершения
сезона мне сразу сделали операцию.

— Вообще злой спорт довольно, да?
— Еще бы. Мне говорят: классно, ты спортсмен, здоровый, наверное. А у меня в 24 года девять операций с общим наркозом, под местным столько же и переломов десять-пятнадцать. Здоровьем тут и не пахнет.