Киану Ривз рассказал о съемках в фильме «47 ронинов»

Совсем недавно состоялась мировая премьера нового фильма с участием Киану Ривза «47 ронинов». Это фэнтезийный драматический боевик режиссера Карла Эрика Ринша, главный сюжет которого основан на японском народном предании о самураях.

Съемки проходили в том числе и в Японии, а Киану Ривзу пришлось учить японский язык. Что заинтересовало актера в этой роли, как этот фильм пересекался с его предыдущими работами, такими как «На гребне волны» и «Матрица», а также, как давалось изучение нового языка – в небольшом интервью рассказал сам Киану.

— Вы на самом деле учили японский язык, или только свои реплики на этом языке?

— Режиссер объяснил, что он хочет, чтобы актеры говорили с чувством языка. Потому я пытался хорошо знать и понимать диалоги на японском во время съемок. Мне давали указания по произношению. Это было забавно. Играть вместе с японскими актерами фантастично. Думаю, для нас это было так же, как и для них играть сцены на английском. Для меня это всегда захватывающе – играть на другом языке.

Но иногда было и не так весело, особенно, когда на ходу менялся сценарий, уже часов в 11 вечера. Становится страшно, когда ты так тяжело работал, чтобы сыграть хорошо и выучить один диалог, а потом кто-то говорит: «А как насчет этого?». Это большой вызов.

-Что первое вас привлекло в этом фильме?

— История. Когда я впервые прочитал сценарий, мне он показался похожим на вестерн. Это история мести и невозможной любви. Как для драмы, это хороший фильм. В жизни это плохо, а в кино хорошо. Потому я взялся за это. Мне понравился мой персонаж – парень, который вовлечен в эту культуру, но не является ее частью, но хочет, у которого есть шанс побороться за нее. Мне показалось это интересным и хорошей историей.

Потом я был впечатлен масштабами съемок и оборудования. Это еще один момент, который меня заинтересовал – масштабность. Вы видели эти постановки? Мне просто нравится идея находиться там и снимать что-то. Я работал в подобных конструкциях и раньше, и мне это так же нравится. Это так круто, когда вокруг тебя лишь стены, тела и кровь, пусть они и сделаны из бумаги и пластика.

— Какой фактор в съемках играет 3D?

— О, мне нравится 3D и как ребята это снимают. Зритель оказывается вовлеченным в процесс. Это как выйти на сцену во время спектакля и почувствовать себя среди актеров.

— Как вы готовились играть самурая?

— Прежде всего, я начал тренироваться орудовать катаной. Мой коллега по съемкам Хироюки Санада фантастично владеет мечом – его фильмы «Сумеречный самурай», «Последний самурай». Я рос вместе с фильмами актера Сонни Чиба. Помню, когда мы готовились к съемкам, я спросил: «Хиро, сколько фильмов про самураев ты снял?» Он ответил: «Двадцать». Я заикаясь ответил: «Лааадно». А потом все же переспросил: «Действительно, сколько?» А он: «Нууу, тридцать».

Но он фантастичен. Что здорово в работе с кем-то настолько опытным, что он очень щедр на помощь. При этом он беспокоится, чтобы с каждым все было хорошо.

— «47 ронинов» — очень японский фильм в плане подхода к понятию чести и жертвенности. Это совсем отличается от понятий на Западе. В этом и есть главная идея фильма?

— Думаю, да. И да, и нет. Идея чести, будучи самураем, одна из интерпретации служения. Как раз Оиши, персонаж Санады, показывает это. Отчасти это и со стороны моего персонажа Кая. Я не знаю, насколько это будет иностранным для западной аудитории, идея чести и мести.

— Что вы делали, чтобы понять бусидо?

— Я не знаю. Я смотрел много фильмов про самураев, проводил время с актерами, с Хиро. Мы просто обсуждали, что и как сделать.