Интервью со Скарлетт Йоханссон: о личной жизни и дебюте как режиссера

Она говорит, что будто уже вечность в этом бизнесе. Еще бы, ведь 29-летняя Скарлетт Йоханссон снимается в кино с 1994 года, то есть уже 20 лет. В прошлом году она появилась сразу в двух фильмах: «Страсти Дон Жуана», где сыграла одержимую браком примадонну, и «Побудь в моей шкуре», где предстала в образе… поедающей людей инопланетянки.

С тех пор, как Йоханссон вышла замуж и успела уже развестись с голливудским сердцеедом Райаном Рейнольдсом, она – постоянная участница списков самых сексуальных. Кому-то нравится ее мурлыкающий голос, кому-то – кудри, большинство пленены глазами и пухлыми губками. Сама актриса неоднозначно относится к определению ее как секс-символа. «На меня это в принципе не влияет, я не чувствую себя в центре внимания, не больше, чем любой другой человек с красной дорожки. Я не позволяю, чтобы это сказывалось на моей работе».

Ее роли также непредсказуемы, как и погода. «Это было б просто тратой времени просто продолжать делать то же самое и не рисковать. Мне нечего терять, рискуя в актерстве – я только приобретаю что-то, даже если из этого ничего не выйдет. Такой опыт тоже важен». Возможно, именно поэтому она согласилась работать с режиссером-новичком Джозефом Гордон-Левиттом. Это было похоже на риск. Фильм вызвал даже феминистические споры.

«Я об этом не думала, — говорит Скарлетт. – Мне нравилось работать с Джо, потому что мы говорили не просто о мужчине и женщине в этом фильме – там была речь об идеалах, которые мы видим в друг друге в наших интимных отношениях и ограничениях, в которые мы пытаемся загнать друг друга».

Это актуально для Йоханссон, которая только недавно обручилась с французским журналистом Роменом Дорияком. Но общественная шумиха вокруг ее помолвки, кажется, смущает ее. «Ну, я имею в виду, почему вас это должно беспокоить? Вы меня не знаете. Я не интересуюсь личной жизнью человека, которого не знаю. Думаю, все мы немного любопытны… Я знаю, что люди любят знаменитостей и, возможно, это дает им возможность мечтать о чем-то».

Но поклонникам Скарлетт так и придется дальше мечтать, потому что актриса не собирается делиться подробностями. Она всегда уходит от разговоров о своей личной жизни, говоря, что чем больше зритель знает о ней, тем меньше может погрузиться в ее персонажей, отвлекаясь на саму актрису. «Моя работа и моя личная жизнь настолько разделены между собой в моей голове, что я пытаюсь сделать то же самое в прессе, насколько могу, и не смешиваю их, пока не пойму, что есть что-то такое, что нужно рассказать».

Когда речь заходит о том, что сегодня брак – это не требование времени или определенного возраста, актриса начинает спорить. «У каждого своя концепция брака. Я не думаю, что раз мы живем в 21 веке, то должны оставить позади все старые представления о браке, какие бы они ни были. Просто потому, что нас воспитывали по-другому, мы не должны отказываться от привычных в обществе идеалов и традиций».

О работе Скарлетт говорит с не меньшим увлечением. «Следующим летом я займусь режиссурой фильма – адаптацией новеллы Трумана Капоте «Летний круиз». Мне кажется, я работала над этим вечность – около 6 лет. И вот, наконец-то, я это сделаю!»

Это как эволюция Йохнассон, которая выросла перед камерой. Да она и говорит о кинокамерах, как о членах семьи. «У меня очень личные отношения с камерой. Я помню, когда они стали цифровыми, беззвучными, так будто у фильма пропал звук. Мне до сих пор очень интересны отношения актера и камеры – это ощущение, когда каждый момент запечатлевается… навеки. Это очень существенно».