Интервью с Анджелиной Джоли: о роли Малефисенты и репетициях вместе с детьми

Эволюция сказок в кино никогда не закончится, и вскоре на экранах кинотеатров появится новая сказка «Малефисента». Это уже известная нам история спящей красавицы, но акцент сделан именно на злой мачехе Малефисенте, которую не приглашают на день рождения принцессы Авроры, что приводит ее в ярость и заставляет проклясть девушку.

Ничто не ново, кроме неподражаемой главной героини – а ведь великую злодейку играет Анджелина Джоли, которая привлекла к съемкам еще и свою дочь Вивьен.

Главный вопрос в сказке: что делает людей злыми? Мотивации бывают разными. Кто-то сам некогда натерпелся боли и жестокости в свой адрес и теперь отражает это на других, кто-то – просто бессердечный социопат, а кто-то просто сошел с ума от обиды и предательства. Последний случай касается как раз Малефисенты.

«Мы хотели пересоздать этот персонаж, — объясняет режиссер фильма Роберт Стромберг, который уже участвовал в съемках фильмов «Аватар» и «Алиса в Стране чудес». – Мы хотели попытаться показать разные стороны ее характера, о которых вы и не знали. В любой истории есть две стороны. Эта как раз обратная сторона истории о спящей красавице. А когда ты уже увидел темную сторону, очень тяжело разглядеть в ней что-то светлое».

Когда стало известно, что вы будете играть Малефисенту, все сказали, что вы идеально подходите для этой роли. Это для вас комплимент или оскорбление?

— (Смеется.) Это действительно забавно, когда люди видят тебя в образе великой злодейки. Когда я была маленькой, это был мой любимый персонаж. Я ее очень боялась, но я ее любила. Пока еще шли переговоры о моем участии в этом фильме, мне позвонил брат и сказал, что я просто должна там сниматься.

А вы сами как были настроены?

— Что интересно в этом персонаже не только для меня, но и, думаю, для всех, так это то, что в нем скрыто намного больше, чем кажется.

Но она очень жестока.

— У нее есть темная сторона. И как можно вообще снимать фильм о ком-то, кто проклинает ребенка, и при этом делать этот персонаж близким к зрителю? Это самое худшее. Но я думаю, что сценарий, который написала Линда Вулвертон, дает очень глубокое понимание. Задача была не в том, чтобы весело обыграть злой персонаж, а чтобы попытаться понять, что делает людей злыми, агрессивными и жестокими. Что могло с ней такого случиться, что заставило ее так себя вести.

У вас дома шестеро детей. Что они думают о своей маме в роли злодейки?

— Я сказала своим детям, что буду играть Малефисенту и они сказали: «Она такая страшная!», а я ответила: «Разрешите мне рассказать вам настоящую историю, но вы не должны никому говорить». Так, я отвела их в комнату и рассказала сюжет фильма. Это было испытание и для меня, как для родителя. А на следующий день я услышала, как Шейло подралась с другим ребенком, защищая Малефисенту и говоря: «Ты ее не понимаешь!». У них был спор, и я тогда поняла, что такой фильм действительно нужно снять. Даже дети видят эту несправедливость, им нужен персонаж, за который можно вступиться в драку. И если такой персонаж совершает ошибки – как Малефисента, они на него злятся и начинают понимать, чего не понимали раньше.

В детских фильмах редко есть много подтекста. Обычно там персонажи или злые, или добрые. О Малефисенте детям всегда говорили, что она чистое зло. И она – зло, но не абсолютное. И нечестно, что ее история осталась недосказанной. Для детей это будет словно приоткрытие завесы тайны, открытие подарка, чтобы выяснить, что произошло на самом деле. Это веселое открытие.

Каково это чувствовать себя в ее шкуре?

— Малефисента всегда была очень элегантной. Всегда все контролировала. Играть ее было сложно. Я очень много работала над своим голосом. Она на более высоком уровне, чем я. Она очень уверена в себе, но я так и не смогла выработать нужный голос, хотя пыталась сделать как можно ниже и страшнее.

Как вы подбирали нужный голос?

— Когда я купала детей, я начала придумывать им разные истории про Малефисенту, но им было не особо интересно. Их можно было бы так заморить скукой, но потом я вдруг начала играть голосом и разговаривать разными голосами.

Прям как Мэрри Поппинс.

— Есть немного. Голос стал намного мрачнее, но со многими оттенками. Мои дети начали смеяться. Вот так я и репетировала свои сцены.

В оригинале Малефисента проклинает принцессу Аврору и говорит, что та уколется о веретено и умрет. В вашем фильме вы говорите, что она заснет сном, похожим на смерть. В чем разница?

— Это даже более жестоко. Это трудно объяснить. Раньше это была добрая сказка о том, что принцессу мог разбудить лишь поцелуй настоящей любви. А теперь это моя история. И Малефисента презирает любовь, для нее она не существует. Потому в этом вся суть этой фразы. Она очень злая, у нее очень темное сердце, когда она это говорит.

Элль Фэннинг играет взрослую Аврору, и у нее похожая экзотическая внешность, как и у вас. Только она играет свет и добро, а вы – воплощение жестокости.

— Я воспринимаю это как комплимент. Думаю, она просто волшебна. От нее нельзя отвести взгляд. Я бы хотела думать, что я очень спокойный и приятный человек. Я очень игрива дома с детьми, но в жизни… мы должны сражаться. Потому обычно я отделяю свой собственный мир от остальных. Не то, что бы я хотела быть грубой, просто я так живу. Когда я вне дома, я очень серьезна. А когда я впервые встретила Элль, она подбежала ко мне, обняла, едва не запрыгнула на меня. Мы потом шутили, что это была словно атака тысячи веселых кроликов.

И как вы отреагировали?

— Я просто замерла. Я была словно мамой, подругой, девчонкой, а она – другой девчонкой. Меня никто так никогда не встречал. Она просто полна любви и счастья, милости. Когда я была в ее возрасте, я была совсем другой – очень замкнутой и мрачной. Потому это идеальное сочетание. И в фильме она отлично отражает воплощение любви и света, с которым очень трудно бороться, потому что она такая настоящая.

 А маленькую Аврору сыграла ваша дочь Вивьен. Как это получилось?

— Нам всегда интересно приводить детей на съемки, но не в качестве актеров. Мы с Брэдом не хотели этого. Мы оба предпочли бы, чтобы наши дети не были актерами. Но ей было тогда 4 года, а другие 3-4-летние дети-актеры просто не могли бы ко мне подойти. Старшим детям я нравилась, но только не маленьким. Просто нужен был ребенок, который не боялся бы моего страшного образа с рогами, когтями и светящимися глазами. Потому это оказалась Вив.

Было весело пугать в таком образе других детей? Если честно?

— Когда ко мне на съемки приходили друзья с детьми, то дети так закричали, увидев меня, что мне пришлось спрятаться в трейлере. Когда мой сын Пэкс впервые увидел меня в образе, он убежал и расстроился. Я думала, что он шутит, потому я притворилась, будто бегу за ним, пока я не увидела, что он плачет. Мне пришлось снять макияж прямо перед ним и показать, что все это не настоящее, маска, и нечего бояться.

Что больше всего пугало детей?

— Это желтые светящиеся глаза, и рога, и острые зубы.

Еще двое ваших детей появляются в фильме, верно?

— Да, они вместе со своими учителями. В той сцене должны были быть люди разных национальностей, и там был Пэкс со своей учительницей-вьетнамкой, и Захара с африканской учительницей. Мне нужно было пройти мимо них очень гордо и зло, а мне хотелось просто подмигнуть.

А что Брэд Питт думает о вашем костюме?

— Я не знаю! Вы знаете, я никогда его не спрашивала об этом. Ему она нравится, мне нравится быть Малефисентой. Мне было даже грустно снимать весь наряд, рога. Я все это брала домой для репетиций, выходила во двор и кричала в кустах, тренируя свой голос. Тогда я казалась немного сумасшедшей мамашей.

Вы сильно удивились, когда увидели конечный результат снятого фильма, со всеми визуальными эффектами?

— Да, это словно волшебство. Ведь и половина моей игры заключалась в волшебстве. Это не то, что я играла, а то, что делал другой человек, сидя за компьютером в офисе. Было немного не по себе. Я многого не понимала и просила объяснить мне. Даже такие моменты, когда у меня должны загореться глаза, когда должно начаться волшебство – до или после того, как я начинаю кричать в фильме, и т.д.

 Интересно, как фильм затрагивает тему злости женщин. Ну, знаете, как говорят, если что-то подобное делает мужчина, то он просто суров, а если женщина, то она сука. Есть что-то подобное в истории Малефисенты?

— Я об этом не думала, но думаю, что люди могут увидеть разные вещи в этой истории. И что-то такое есть и во мне. Я хочу быть такой же мягкой, как дома, хочу не попадать в ситуации, когда мне приходиться быть строгой, и даже злой. Моя мама была очень мягкой и женственной, и я очень боялась, что они с отцом могут подраться. Она думала, что ей нужно быть более жесткой, но я не хотела. Я хотела, чтобы она оставалась такой же, а я бы за нее была жесткой.

Вы говорили, что были мрачной в юношестве. Что изменилось?

— Я начала путешествовать и видеть, как страдают другие люди. Кроме того, у меня появились дети.

 Когда вы получали награду за свою гуманитарную работу, вы все это как раз упоминали.

— В жизни все меняется, когда у тебя появляются дети. Отныне ты на 100 процентов посвящен жизни другого человека, теперь они на первом месте. Это меняет тебя навсегда. Это меняет твои цели и дает тебе другие цели. Меня многое расстраивает, но я просыпаюсь утром, разговариваю с детьми, мы смеемся, играем, и я снова наполняюсь светом, я снова как ребенок. Именно дети приносят в мою жизнь свет и нежность.