Эшли Джадд выпустила мемуары «All That Is Bitter & Sweet», в которой рассказала о своей непростой жизни дочери кантри-певицы Наоми Джадд. Оказывается, у девочки было тяжелое детство. Противоречивое, хаотичное, нестабильное, — вспоминает актриса. — Я была потерянным ребенком, который оставался невидимым, даже если сидел в центре гостиной. Я знаю, что мама и папа делали все, что мог, но по целому ряду причин, это было очень больно».
До 18 лет Эшли сменила 13 школ, пока мама и старшая сестра Вайнона строили кантри-империю. У девочки началась депрессия, она начала думать о самоубийстве. Помнит Эшли и агрессивное обращение самых разных мужчин. «Ненормальное стало нормальным. Виновным никогда не стыдно: всю вину и стыд они переносят на своих жертв».
В 2006 году Эшли легла в клинику в Техасе, чтобы избавиться от депрессии. «Без этого я бы умерла. Лечение улучшило мою жизнь во всех сферах».
Свои гнев и обиду Эшли перенаправила в другое русло: занялась благотворительностью. «Наша боль становится нашим величайшим опытом. Теперь я смотрю на все это и думаю: вау, такое не должно было случиться даже с собакой, не то, что с ребенком!»
Свою книгу Эшли представила на днях в Нью-Йорке, где с ней случился конфуз: стилист использовал ту самую любимую нами пудру, которая проявляется при фотовспышках. От подобного промаха на красных дорожках уже пострадали Николь Кидман и Закари Кинто — и вот теперь к ним добавилась бедняжка Эшли. Пороть и еще раз пороть мерзавцев!